|
Оглавление
|
НАЗАД
1
2 3 4
Дело Патриарха Тихона
было передано ГПУ, режиссура судебного процесса осуществлялась
Политбюро
ЦК РКП(б). Вместе с Патриархом Тихоном к следствию были привлечены
архиепископ Никандр (Феноменов), митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий)
и Управляющий канцелярией Синода и Высшего Церковного Управления
Петр Викторович Гурьев. Вместе с делом Патриарха в ГПУ находились
дела всех членов Священного Синода, и под арестом содержалось около
10 человек.
Яркой страницей этого периода явилось Петроградское дело митрополита
Вениамина (Казанского) и его ближайших сотрудников. В кампании по
изъятию ценностей митрополит Петроградский Вениамин занял позицию
еще более мягкую, чем Патриарх Тихон, и призвал вообще все отдать,
не сопротивляясь. Однако, после отказа сотрудничать с обновленцами
он был арестован и осужден на "открытом" судебном процессе. В ночь с
12 на 13 августа 1922 г. митрополит Вениамин был расстрелян.
Обновленческий раскол развивался по плану, согласованному с ВЧК, и
быстро втянул все неустойчивые элементы, которые были в Церкви. В
короткое время по всей России всем архиереям и даже всем священникам
поступили требования от местных властей, от ЧК, чтобы они
подчинились ВЦУ. Сопротивление этим рекомендациям расценивалось как
сотрудничество с контрреволюцией. Патриарх Тихон был объявлен
контрреволюционером, белогвардейцем, и Церковь, которая осталась ему
верна, была названа "тихоновщиной".
Во всех газетах того времени ежедневно печатаются большие погромные
статьи, которые обличают Патриарха Тихона в "контрреволюционной
деятельности", а "тихоновцев" во всяких преступлениях. В 1923 году
устраивается обновленческий "Собор", на котором присутствует
несколько десятков по большей части незаконно поставленных
архиереев, многие из которых женаты. На этом "Соборе" делается
лживое объявление о том, что "единогласно принято решение о снятии с
Патриарха Тихона сана и даже монашества. Отныне он просто мирянин
Василий Иванович Белавин". Этот разбойничий "Собор" получает широкое
освещение и поддержку в печати, где отныне Патриарх Тихон до самой
смерти именуется только "бывшим патриархом".
С августа 1922 г. до весны 1923 г. велись регулярные допросы
Патриарха и привлеченных вместе с ним лиц. Патриарха Тихона обвиняли
в преступлениях, за которые предусматривалась высшая мера наказания.
В апреле 1923 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) было принято
секретное постановление, по которому Трибунал должен был вынести
святителю Тихону смертный приговор.
В это время Патриарх Тихон обладал уже всемирным авторитетом. Весь
мир следил с особенным беспокойством за ходом судебного процесса,
мировая печать была полна возмущениями по поводу привлечения
Патриарха Тихона к суду. И позиция власти изменилась: вместо
вынесения смертного приговора Патриарх был "лишен сана"
обновленцами, после чего власти начали усиленно добиваться от него
покаяния.
Не имея достоверной информации о положении Церкви, Патриарх должен
был получить из газет представление о том, что Церковь гибнет... А
между тем, в это время деятели ВЦУ перессорились между собой,
раскололись на разные группы и все больше внушали отвращение
верующему народу. Патриарху Тихону было предложено освобождение
из-под ареста при условии публичного "покаяния", и он решил
пожертвовать своим авторитетом ради облегчения положения Церкви. 16
июня 1923 г. Патриарх Тихон подписал известное "покаянное" заявление
в Верховный Суд РСФСР, запомнившееся словами: "... я отныне
советской власти не враг".
Расстрел Патриарха не состоялся, но в застенках Лубянки было
получено "покаянное" заявление Патриарха Тихона, поставившее под
сомнение в глазах ревнителей чистоты церковной позиции стойкость
Святителя. С тех пор перед епископами будет постоянно стоять вопрос,
что лучше: сохранить неповрежденным свое свидетельство об Истине
перед лицом пыток и смерти или путем компромисса постараться
получить свободу и на свободе еще послужить Церкви.
27 июня 1923 г. закончилось более чем годовое пребывание Патриарха
Тихона под арестом, заточение его во внутренней тюрьме ГПУ, и он был
переведен вновь в Донской монастырь. Еще раньше, 13 марта 1924 г.,
следственное дело по обвинению Патриарха Тихона было прекращено
постановлением Политбюро ЦК РКП(б). Закончилось, не начавшись, одно
из самых громких судебных дел того страшного времени.
28 июня 1923 г., на следующий день после освобождения из внутренней
тюрьмы на Лубянке, Святитель Тихон поехал на Лазаревское кладбище,
где совершалось погребение известного старца отца Алексея Мечева.
"...Вы конечно слышали, что меня лишили сана, но Господь привел меня
здесь с вами помолиться...", - сказал Патриарх Тихон во множестве
собравшемуся народу (отца Алексея Мечева знала вся Москва). Встречен
он был с восторгом, народ забросал его коляску цветами. Сбылось
предсказание отца Алексея: "Когда я умру, вам будет большая
радость".
Любовь народная к Патриарху Тихону не только не поколебалась в связи
с его "покаянным" заявлением, но стала еще больше. Его все время
приглашали служить, часто он служил в большом летнем соборе Донского
монастыря, именно в последние два года жизни Святейший Патриарх
Тихон совершил особенно много архиерейских хиротоний. Обновленческие
приходы сразу стали возвращаться в юрисдикцию Патриарха Тихона.
Перешедшие к обновленцам архиереи и священники во множестве
приносили покаяние Святейшему Патриарху Тихону, который милостиво
принимал их снова в общение, приглашал служить с собой и часто даже
одаривал этих изменников.
Последний период жизни Святейшего Патриарха Тихона поистине был
восхождением на Голгофу. Постоянные провокации ЧК, злоба и клевета
обновленцев, непрерывные аресты и ссылки архиереев и духовенства...
Лишенный всякого управленческого аппарата, Патриарх Тихон часто не
имел связи с епархиальными архиереями, не имел нужной информации,
должен был все время как бы разгадывать тайный смысл назойливых
требований чекистов и противостоять им с наименьшими потерями.
Фактически, всякий раз, когда Патриарх отвергал очередное требование
советской власти, арестовывался и посылался на смерть кто-либо из
его ближайших помощников. Положение Патриарха Тихона в это время
ярко изображает эпизод, связанный с требованием Е.А.Тучкова ввести в
Церковное управление протоиерея Красницкого - главы "Живой Церкви",
предателя, который будто бы покаялся.
В это время к Патриарху Тихону, освободившись на короткое время из
ссылки, прибыл митрополит Кирилл (Смирнов), один из самых любимых
его соратников. Между ними состоялась замечательная беседа.
Митрополит Кирилл сказал: "Не нужно, Ваше Святейшество, вводить в
высшее церковное управление этих (как он выразился) комиссаров в
рясах". Патриарх Тихон на это ему ответил: "Если мы не будем идти на
компромиссы, то тогда все вы будете расстреляны или арестованы". И
митрополит Кирилл сказал Патриарху: "Ваше Святейшество, мы теперь
только на это и годимся, чтобы в тюрьмах сидеть". После этого,
получив адрес от Елисаветградского духовенства с просьбой не
включать Красницкого в Высшее церковное управление, Патриарх написал
на нем резолюцию, которая очень хорошо характеризует его духовный
облик: "Прошу верить, что я не пойду на соглашения и уступки,
которые приведут к потере чистоты и крепости Православия".
Резолюция эта показывает, что Патриарх уповал на доверие народа, и
народ, действительно, верил ему. Силу свою Святейший Патриарх Тихон
черпал именно в вере и верой призывал сопротивляться всякому
преступлению, всякому злу.
Замысел с введением Красницкого в Церковное управление провалился, и
в ответ на это Тучковым было запрещено и упразднено епархиальное
управление, епархиальные собрания. Патриарх Тихон, оставшись без
сосланного уже в Соловки владыки Иллариона (Троицкого), трудится
теперь вместе с митрополитом Крутицким Петром (Полянским). Он служит
во многих храмах, принимает людей, его дверь всегда открыта для
всех. Он удивительно доступен и прост и старается утверждать
Церковь, утверждать всех, кто приходит к нему, своей любовью, своей
службой, своей молитвой. Характерно, что за семь лет своего
патриаршества он совершил 777 литургий и около 400 вечерних
богослужений. То есть, получается, что он служил примерно каждые
два-три дня... В первый период до ареста Патриарх чаще всего служил
в Крестовом в честь преподобного Сергия храме Троицкого подворья,
после ареста - в Донском монастыре. И всегда он очень много ездил и
по московским храмам.
Но жизнь святителя все время была под угрозой. Кто-то несколько
ночей подряд пилил железную решетку на окнах патриаршей квартиры на
втором этаже. 9 декабря 1924 г. внезапно дверь квартиры была открыта
ключом, и в квартиру вошли два человека. Навстречу им вышел любимый
келейник Святейшего Патриарха Яков Анисимович Полозов, который был
убит в упор тремя выстрелами "бандитов". Очевидно, выстрелы
предназначались Патриарху, т.к. в это время обычно он оставался
один.
Патриарх Тихон, чрезвычайно любивший Якова Анисимовича, пережил эту
смерть очень тяжело. Он понимал, что пуля предназначалась ему,
поэтому повелел похоронить своего келейника рядом со стеной храма в
Донском монастыре. Тучков это запрещал, но Патриарх Тихон сказал:
"Он будет лежать здесь" - и завещал себя похоронить рядом с ним, по
другую сторону стены храма, что и было потом исполнено.
Страшное напряжение, постоянная борьба подточили здоровье Патриарха.
Видимо, предчувствуя опасность, Патриарх воспользовался правом
(предоставленным ему Собором 1917 года) оставить после себя
завещание, указав трех Местоблюстителей Патриаршего престола на
случай своей смерти. Он написал это завещание 25 декабря 1925 г. (7
января по новому стилю), на Рождество Христово, и вскоре после этого
был помещен в больницу.
В больнице Патриарх Тихон скоро стал чувствовать себя лучше. Начался
Великий Пост, и он стал часто выезжать на богослужения. Все главные
службы Великого Поста старался проводить в Церкви. После служб он
возвращался в больницу (это была частная больница Бакунина на
Остоженке, напротив Зачатьевского монастыря). Последнюю свою
литургию он совершил в воскресенье пятой недели Великого Поста, 5
апреля, в храме Большого Вознесения у Никитских ворот.
21 марта 1925 г. состоялся очередной допрос находящегося в лечебнице
больного Патриарха. Сразу же после допроса было оформлено
постановление об избрании меры пресечения, однако графа осталась
незаполненной и не была проставлена дата, очевидно, для решения
вопроса на более высоком уровне.
В день Благовещения 7 апреля Святейший Патриарх Тихон собирался
служить литургию в Елохово в Богоявленском соборе, но не смог,
чувствуя себя плохо. Однако по требованию Тучкова он был увезен из
больницы на какое-то заседание.
Когда он вернулся, к нему несколько раз приезжал митрополит Петр
(Полянский), последнее посещение закончилось только в 9 часов
вечера. Святитель должен был мучительно редактировать текст
воззвания, которое настойчиво, срочно и, как всегда, ультимативно,
требовал Е.А. Тучков. Текст был заготовлен в ГПУ и имел неприемлемое
для Патриарха содержание. Патриарх переправлял, Тучков не
соглашался. На требования Тучкова, передаваемые через митрополита
Петра, Святитель Тихон отвечал: "Я этого не могу". На каком варианте
остановился бы Святейший Патриарх, если бы продлилась его жизнь, и
был ли им подписан текст, появившийся в "Известиях" 14 апреля 1925
г. в качестве предсмертного завещания, теперь сказать невозможно.
После ухода митрополита Петра Патриарх попросил сделать ему укол
снотворного и сказал: "Ну вот, я теперь усну. Ночь будет
долгая-долгая, темная-темная". Укол был сделан, но вскоре Святейшему
Патриарху сделалось очень плохо.
В 23 часа 45 минут 7 апреля, святой Патриарх спросил: "Который час?"
Получив ответ, сказал: "Ну, слава Богу". Потом трижды повторив:
"Слава Тебе, Господи!" и перекрестившись два раза, тихо отошел ко
Господу. Немедленно был вызван митрополит Петр и почему-то тотчас
приехал Тучков . Он потирал руки от радости, улыбался и тут же
присвоил себе четыре тысячи рублей, собранные прихожанами на
постройку отдельного домика в Донском монастыре для Патриарха
Тихона.
Перед похоронами Патриарх Тихон был перевезен в Донской монастырь.
На похороны его съехались почти все епископы Русской Церкви, их было
около шестидесяти. Было вскрыто завещание Патриарха, в котором
назывались три Местоблюстителя Патриаршего престола. Первым
Местоблюстителем был назван митрополит Казанский Кирилл (Смирнов),
который в это время находился в ссылке и поэтому воспринять
местоблюстительство не имел возможности. Вторым Местоблюстителем был
снова назван старейший иерарх Русской Церкви митрополит Ярославский
Агафангел (Преображенский). Он также находился в это время в ссылке.
Третьим Местоблюстителем Патриаршего престола был назван митрополит
Крутицкий Петр (Полянский). Решением всего наличного собрания
архиереев, по существу представлявшего собой Собор Русской
Православной Церкви, он воспринял звание Местоблюстителя Патриаршего
престола.
Прощание с Патриархом было открытое. Невиданные толпы людей шли
прощаться с ним день и ночь. Останавливаться у гроба было нельзя, по
подсчетам мимо гроба прошло около миллиона человек. Сонмом епископов
и священства было совершено торжественнейшее погребение Патриарха
Тихона при стечении колоссальных толп народа.
Не только весь Донской монастырь, но и все окружающие улицы были
полностью запружены людьми. Конечно, никакая милиция не могла бы
справиться с такой толпой, но всеми был соблюден полный
благоговейный порядок, не было никаких скандалов, никакого шума. Все
провожали своего Пастыря и отца в благоговении. Так закончилась
жизнь великого святого. Для Патриарха Тихона было характерно
удивительное смирение, кротость, тихость. Он был великим
молитвенником и всегда предавал себя в волю Божию. Его службы
отличались торжественностью и глубокой молитвенностью. Существует
несколько замечательных свидетельств о его духовной жизни. Очень
характерно свидетельство конвоиров, которые стерегли его во время
домашнего ареста. "Всем хорош старик, - говорили они, - только вот
молится долго по ночам. Не задремлешь с ним". Сам Патриарх Тихон
говорил: "Я готов на всякое страдание, даже на смерть во имя веры
Христовой". Другие его слова объясняют "компромиссные" послания:
"Пусть погибнет мое имя в истории, только бы Церкви была польза".
В заключение можно привести слова нескольких церковных деятелей о
Патриархе Тихоне. "Патриарх в узах во главе России, в узах стал
светом мира. Никогда от начала истории Русская Церковь не была столь
возвышена в своей главе, как она была возвышена в эти прискорбные
дни испытаний, и во всем христианском мире нет имени, которое
повторялось бы с таким уважением, как имя главы Русской Церкви"
(прот. Сергий Булгаков). "Он, Патриарх Тихон, исчерпал все возможные
для Церкви и церковного человека меры примирения с властью
гражданской и явился жертвой в самом внутреннем, широком и глубоком
смысле этого слова. Жертвуя собою, своим именем, своей славой
исповедника и обличителя неправды, он унижался, когда переменил свой
тон с властью, но никогда не пал. Он унижал себя, но никого больше,
не сохранялся и не возвышался унижением других. Он не щадил себя,
чтобы снискать пощаду пастырям, народу и церковному достоянию. Его
компромиссы делание любви и смирения. И народ это понимал и жалел
его искренне и глубоко, получив полное убеждение в его святости. Это
мужественное и кротчайшее существо, Это исключительно
безукоризненная святая личность" (прот. Михаил Польский).
Есть еще одно свидетельство святости Патриарха Тихона, которое мало
известно. В Париже некий недавно обратившийся к вере православный
врач М. пришел к митрополиту Евлогию, патриаршему экзарху Западной
Европы, сообщил ему, что он видел сон. Во сне ему было сказано, что
"Вот, идет Божия Матерь за душою Патриарха Тихона, - со святым
Василием Великим, который много помогал ему при жизни в управлении
Церковью". После этого он услышал некий шум и понял, что проходит
Божия Матерь. На этом сон кончился. Врач стал спрашивать митрополита
Евлогия, почему с Божией Матерью шел Василий Великий? На это
митрополит Евлогий ответил, что Патриарх Тихон в миру носил имя в
честь святого Василия Великого. На другой день поступили газетные
сообщения о кончине Патриарха Тихона. Именно в тот момент, когда
Патриарх Тихон умирал, Божия Матерь явилась этому доктору.
Патриарх Тихон обладал даром прозорливости, он многим предсказал
будущее. Сам он, конечно, часто будущее предвидел и навык вручать
себя, судьбу Церкви, паствы, всех своих ближних воле Божией, которой
он всегда был верен и всегда ее искал. И верил, что воля Божия одна
только может управить Церковью, она одна спасительна.
Протоирей Владимир
Воробьев (текст)
НАЗАД
1
2 3
4 |
